БАБУШКА Да, мой милый,
могу сказать, что вы очень цените мою
любовь и составляете для меня истинное утешение. Monsieur
St.-Jerome, который по
моей просьбе, взялся за ваше воспитание, не хочет
теперь оставаться в моем
доме. Отчего? От вас, мой милый. Я надеялась,
что вы будете
благодарны за попечения и труды его, что вы будете
уметь ценить его
заслуги, а вы,
молокосос, мальчишка,
решились поднять на
него руку. Очень
хорошо! Прекрасно!! Я тоже начинаю думать, что вы не способны понимать
благородного обращения, что
на вас нужны
другие, низкие
средства... Проси
сейчас прощения. Слышишь?
Николенька молчит, потупив взгляд.
БАБУШКА Что же? вы не слышите разве, что я вам говорю? Коко!
Коко, ты ли это?
НИКОЛЕНЬКА (дрожащим голосом) Бабушка!
я не буду просить у него прощения ни за что...
БАБУШКА Я приказываю тебе, я прошу тебя. Что же ты?
НИКОЛЕНЬКА Я... я... не... не хочу... я не могу.
St.Jerome C'est ainsi gue vous obeissez a vorte
seconde mere, c'est
ainsi
que vous reconnaissez ses bontes a genoux! (Так-то вы повинуетесь
своей второй матери, так-то вы отплачиваете за ее доброту).
БАБУШКА Боже мой, ежели бы она видела это! Ежели бы она видела... все к
лучшему. Да, она не перенесла бы этого горя, не перенесла
бы.
Бабушка плачет.
St.Jerome Tranquillisez-vous au nom du ciel, madame
la comtesse. (Ради бога,
успокойтесь, графиня).
Но бабушка уже не слушала его, она
закрыла лицо руками, и рыдания ее скоро
перешли в икоту и истерику.
В комнату с испуганными
лицами вбежали Мими
и Маша, запахло какими-то спиртами, и по всему дому
вдруг поднялись беготня и шептанье.
St. Jerome (Уводя Николеньку) Любуйтесь на ваше
дело. Ступайте в свою комнату, сударь.
Николенька спускается вниз по лестнице, ведущей на улицу. Он идет как в
бреду.
НИКОЛЕНЬКА Хотел ли я убежать совсем из дома или утопиться, не помню;
знаю только, что, закрыв лицо руками, чтобы не видать
никого, я бежал все дальше и дальше по лестнице.
Николеньку догоняет Петр Александрович.
ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ Ты куда?
Тебя-то мне и нужно, голубчик.
Николенька хочет пройти мимо. Отец берет его за руку.
ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ Пойдем-ка со мной, любезный! (Заводя
сына в свой кабинет) Как ты смел трогать портфель в моем кабинете. А? что ж
ты молчишь? а?
НИКОЛЕНЬКА Виноват, я сам не знаю, что на меня нашло.
ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ (Дергает
сына за ухо) А, не знаешь, что на тебя нашло, не знаешь, не знаешь, не
знаешь, не знаешь, будешь вперед совать нос,
куда не следует, будешь? будешь?
Николенька хватает отца за руку, осыпает ее поцелуями.
НИКОЛЕНЬКА Бей меня
еще, крепче, больнее, я негодный,
я гадкий, я несчастный человек!
ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ (отстраняясь
от сына) Что с тобой?
НИКОЛЕНЬКА Нет,
ни за что не пойду. Все ненавидят
меня, я это знаю, но ради бога, ты выслушай меня, защити меня
или выгони из дома. Я не могу с ним жить, он всячески старается унизить меня,
велит становиться на колени перед собой,
хочет высечь меня. Я не могу
этого, я не маленький, я не перенесу
этого, я умру, убью себя. Он сказал
бабушке, что я негодный; она теперь больна, она умрет от меня, я... с... ним...
ради бога, высеки... за... что... му... чат.
Слезы душат Николеньку. Он садится на диван, не в силах говорить.
ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ Об чем ты,
пузырь?
НИКОЛЕНЬКА Он мой тиран...
мучитель... умру... никто меня не любит!
Николенька падает в обморок. Отец щупает ему пульс, затем берет сына на
руки, уносит.
ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ Маша! Доктора! Николасу плохо!
22.
Николенька просыпается в своей постели. Подле него сидит Катенька, читает
ему книгу.
КАТЕНЬКА Вильгельм, что нам мир без любви! То же, что волшебный фонарь
без света. Едва ты вставишь в него лампочку, как яркие картины запестреют на
белой стене! И пусть это будет только мимолетный мираж, все равно, мы, точно
дети, радуемся, глядя на него, и восторгаемся чудесными видениями. Сегодня мне
не удалось повидать Лотту: докучные гости задержали меня. Что было делать? Я
послал к ней слугу, чтобы иметь возле себя человека, побывавшего близ нее. С
каким нетерпением я его ждал, с какой радостью встретил! Если бы мне не было
стыдно, я притянул бы к себе его голову и поцеловал. (Закрывает книгу) Как хорошо, что ты так быстро выздоравливаешь.
Могу сходить на кухню и принести тебе яблоко. Хочешь?
НИКОЛЕНЬКА А потом вернешься?
КАТЕНЬКА Куда же я это денусь?
НИКОЛЕНЬКА Хотел спросить у тебя давно. Вот мы уже взрослые и теперь
каждый вроде бы сам по себе. Детство теперь закончилось, и детской дружбы нашей
больше нет. А вот ты, Катенька, друг
мне?
КАТЕНЬКА (улыбается) Какой же я
тебе друг? Глупости какие.
НИКОЛЕНЬКА Это очень хорошо. Просто замечательно.
КАТЕНЬКА Сейчас вернусь.
Катенька нагибается, чтобы поправить одеяло у Николеньки на кровати.
Николенька вдруг в каком-то порыве целует Катеньку в плечо.
КАТЕНЬКА (Краснея) Что за
нежности?
Хихикнув, выбегает из комнаты.
23.
Пустой класс. Николенька сидит в нем один, читает книгу. В класс заходит
Петр Александрович.
ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ Можно к тебе, Ко-Ко?
НИКОЛЕНЬКА Да.
ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ Рад, что ты так скоро выздоровел. И недели
не прошло. Доктор сказал, что ты очень
сильный. (Пауза) Знаешь, зачем я
пришел?
Николенька вопросительно смотрит на отца.
ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ Извиниться. Да, извиниться. Прости нас, мой
друг. Возможно, мы и вправду чего-то не поняли. Не почувствовали. Может быть,
ты и в самом деле не блажью, как мы все
тут думали, страдал, а поболее всех нас переживал и понимал… Я знаю, ты письма
в моем портфеле видел. Это все ерунда. В жизни, мой друг, много чего глупого
происходит. Я давно еще хотел все эти послания, кроме Наташиных, конечно,
сжечь. Да вот, испугался чего-то как будто…. Я тебе тут принес одно письмо.
Мама писала его мне, но там и про всех нас написано. Я его особо храню. Оно у
меня всегда с собой. Ты прочитай его, теперь уж можно…. Да и это только часть,
та, которая имеет отношение к тебе.
Отец кладет письмо на парту, выходит. Николенька берет письмо в руки
,долго разглядывает, читает.
ПИСЬМО Кончится ли вместе с
жизнью моя любовь к тебе и
детям? Я поняла, что это
невозможно. Я слишком сильно чувствую в эту минуту, чтобы думать,
что то чувство, без которого я не могу понять существования, могло бы
когда-нибудь уничтожиться. Душа моя не может существовать без любви к вам: а я знаю,
что она будет существовать
вечно, уже по
одному тому, что
такое чувство, как моя
любовь, не могло бы возникнуть, если бы
оно должно было когда-нибудь прекратиться. Когда-нибудь меня не будет с
вами; но я твердо уверена, что любовь моя никогда не оставит вас.
НИКОЛЕНЬКА Мама…..
Улыбается. Затем Николенька подходит к классной доске и мелом пишет на
ней большую букву «Я». От буквы «Я» он рисует еще несколько стрелочек. Под
одной из них значится слово «Ответственность. Ответственность перед собой,
перед богом, перед близкими». Над всей этой конструкцией Николенька выводит:
«Правила жизни. Клянусь никогда не забывать»
НИКОЛЕНЬКА Мое
сердце в то время заполняло
восторженное обожание идеала
добродетели и убеждение в назначении человека постоянно
совершенствоваться. Тогда исправить все
человечество, уничтожить все пороки
и несчастия людские казалось
удобоисполнимою вещью, - очень легко
и просто казалось исправить самого себя, усвоить все добродетели и быть счастливым...
А впрочем, бог
один знает, точно
ли смешны были эти благородные мечты юности, и
кто виноват в том,
что они не осуществились?
Конец.
|